Путин на встрече с военкорами ответил на все вопросы по ситуации на СВО и красных линиях, нарушаемых Западом

В Кремле на прошлой неделе Владимир Путин в очередной раз встретился с военными корреспондентами. Разговор получился «острый», «откровенный» и «честный». Вопросы касались целей и задач проведения специальной военной операции (СВО), выплат военнослужащим, признания участниками военных действий срочников. А также – будет ли объявлена дополнительная мобилизация, когда наступит Победа над террористическим киевским режимом и когда Россия уже начнет отвечать, а не отодвигать «красные линии». На все вопросы президент, как всегда, отвечал четко, конкретно с примерами, пообещал разобраться в вопросах, о которых он «впервые» услышал от собеседников, и принять по ним решения.

Так, президент отметил, что «никаких принципиальных изменений с точки зрения тех целей, которые мы перед собой ставили в начале операции, сегодня не произошло». Цели и задачи СВО «меняются в соответствии с текущей ситуацией», но «они для нас носят фундаментальный характер». Напомним, непосредственными целями СВО была денацификация и демилитаризация Украины. При этом конечной целью является обеспечение безопасности России, и Украина в данном контексте является лишь этапом.

При этом, «вопрос, связанный с демилитаризацией, он, конечно, стоит очень в практическом плане», – сказал президент, «мы постепенно, методично этим занимаемся». И пояснил, что «Запад накачивает Украину оружием», поставляется не только техника, те же Leopard или Bradley, но даже боеприпасы: «ОПК скоро вообще перестанет существовать украинский», «так долго не проживешь, не протянешь». Остались старые советские предприятия, где они еще могут осуществлять ремонт, но «и их все меньше и меньше». И это говорится о территории, на которой производилась значительная часть вооружений всего Советского Союза.

А вот наша оборонка, наоборот, рванула вперед. «У нас по основным видам вооружений производство за год увеличено в 2,7 раза. А по наиболее востребованным направлениям – в десять раз. В десять раз!».

«Если бы не было специальной военной операции, мы бы никогда, наверное, не поняли, как нужно донастроить нашу оборонную промышленность для того, чтобы армия наша была самая лучшая в мире. Но мы это сделаем», – сказал глава государства. Тот же Т-90 «Прорыв» сейчас – «лучший танк в мире – 100 процентов», «он, как только на позицию выходит, все – там никому нечего делать. Дальше, точнее и защищенность выше». Путин отметил, что многие специалисты с оборонных предприятий лично выезжают «прямо на линию фронта и работают над тем, чтобы доводить технику прямо в зоне боевых действий».

По поводу денацификации – цель также не меняется. Президент сообщил, что во время переговорного процесса в Стамбуле, делегация бывшей Украины неоднократно заявляла: «А у нас нет ничего неонацистского, чего вы от нас хотите?». Это при том, что «таких ублюдков, как Бандера, подняли на пьедестал», «возвели в ранг национального героя». Тем не менее в договор были внесены соответствующие пункты о введении «соответствующих ограничений» на законодательном уровне. Однако, после отвода войск РФ из-под Киева договор был просто выброшен. Таким образом, цель по денацификации Украины остается неизменной. «То, что там происходит, конечно, нас в историческом плане никогда не устроит».

И еще раз напомнил о предпосылках сложившейся ситуации. Россия «примирилась» с распадом Советского Союза и «до сих пор» настроена на «самые добрые отношения со всеми нашими соседями». Честно хотели стать частью «так называемых цивилизованных народов», ведь «мы свои, буржуинские»…

Но затем были войны на Кавказе, в которых: «Ну с кем мы воевали-то? В значительной степени с Аль-Каидой». А «так называемые партнеры» поддерживали их «материально, информационно, политически и даже в военном смысле. Наплевать им на то, что это «Аль-Каида», – только бы нас раскачивать».

«Просто слишком большая страна: такая страна в Европе, в таком месте, такая большая, с таким потенциалом, не нужна. И постепенно все пытаются распиливать».

В этой же парадигме – «раскачки России», происходило и расширение НАТО, и «Украина – одно из направлений работы по раскачке России». Мы «десятилетиями» поддерживали экономику Украины «за счет дешевых энергоносителей, того-сего, кредитов и так далее». Но закончилось все «кровавым госпереворотом», тем, что «наших сторонников начали убивать на улицах просто». В итоге «стало очевидным», что на выстраивание нормальных отношений с «братским украинским народом» Запад не дает «никаких шансов», «ну никаких просто».

«Они понимали», что мы не могли оставить Крым, «это предательство было бы с нашей стороны», и тут же начались события в Донбассе. «Мы вообще там пальцем не притронулись. Да, там были наши добровольцы, но государство Российское не имело к этому никакого отношения, вообще».

«В конце концов нас вынудили встать на защиту этих людей. Девять лет!», – сказал Путин. Россия пыталась договориться, примирить, «склеить» восток Украины с остальной страной, но «теперь мы знаем, что наши так называемые партнеры нас просто надули», «и не собирались ничего выполнять».

Так что, подчеркнул президент, «никаких принципиальных изменений с точки зрения тех целей, которые мы перед собой ставили в начале операции, сегодня не произошло».

А из текущих целей – защита людей в Донбассе от продолжающихся обстрелов. «В целом, методично будем к этому идти, работать над этим, решать»: «И я уверен, мы решим этот вопрос», – подытожил Путин.

По защите населения был отдельный вопрос о том, что БПЛА долетают не только до Белгородской, Курской и других приграничных областей, где страдают люди, но и в Москву – в Кремль, Путин ответил, что это задача – «решаемая». Он объяснил, что противовоздушная оборона изначально настроена на ракеты и большие самолеты. А беспилотники, как правило, сделаны из легкого материала, их «достаточно сложно обнаруживать». К примеру, в Сирии эту проблему удалось решить, когда в Хмеймиме с беспилотников на личных состав ВС РФ были сброшены гранаты и были пострадавшие среди военнослужащих. И выразил уверенность, что и с беспилотниками ВСУ вопрос будет решен. «Здесь несколько способов решения. Во-первых, повышение эффективности и контрбатарейной борьбы, но это не значит, что прилетов, так называемых, не будет на нашу территорию. А если это будет продолжаться, тогда мы должны будем, видимо, рассмотреть вопрос, – я говорю это очень аккуратно, – чтобы создать на территории Украины какую-то санитарную зону на таком удалении, с которого невозможно было бы доставать нашу территорию». И данная проблема будет решена, заверил президент.

С целями и задачами спецоперации пересекся вопрос о возможности новой мобилизации. «Это зависит от того, чего мы хотим», – сказал президент. Он напомнил, что на момент взятия Берлина в 1945 году «в Вооруженных Силах (СССР – Ред.) числилось пять миллионов». На данный момент такая задача (на Берлин – Ред.) не ставится. «В зависимости от того, какие цели мы перед собой ставим, мы должны решать вопросы по мобилизации». И пояснил, только с января этого года добровольцами в зону СВО пришли 156 тыс. военнослужащих «люди добровольно встают на защиту Отечества»: «Но то, что происходит, даже для меня неожиданно: все-таки 156 тысяч человек добровольно». Это к 300 тыс., набранным в ходе частичной мобилизации, а еще контрактники, участвовавшие в СВО с самого начала. Для текущих целей этого вполне достаточно: «…нет такой необходимости сегодня».

Как нет необходимости и в привлечении к боевым действиям солдат-срочников, проходящих службу в регулярной российской армии. В частности, призывники проявили себя в Белгородской, Курской областях в начале киевского контрнаступа, «никто не дрогнул». Призывники находятся «на тех территориях, где Вооруженные Силы традиционно стоят», в том числе, прилегающих к Новороссии и Донбассу, но необходимости для привлечения срочников в зону СВО никакой нет.

На момент проведения встречи шел уже девятый день «крупномасштабного наступления» ВСУ, так называемого, контрнаступа. Разумеется, военкоры не обошли стороной эту тему. Президент сообщил, что в ежедневном режиме получает всю информацию не только из центрального аппарата Минобороны РФ, но и непосредственно с передовой. «Ни на одном из участков противник успеха не имел. У них большие потери», которые по структуре можно назвать «катастрофическими» – как правило, безвозвратные потери по отношению к количеству раненых при боевых действиях составляют 25 процентов, «у них почти 50 на 50». Да и само соотношение потерь: «один к десяти, что называется, в нашу пользу: у нас в десять раз меньше, чем потерь у вооруженных сил Украины». По технике – «там еще более серьезно», за время контрнаступа ВСУ потеряли «свыше 160 танков», «свыше 360 бронемашин разного типа». А с учетом того, что «мы не видим», применяя высокоточное оружие по скоплениям техники в тыловых районах, «это примерно 25, а может быть, 30 процентов от объема той техники, которая была поставлена из-за рубежа». К сожалению, и у нас есть потери, сказал Путин, к примеру, было подбито 54 танка, часть из них «подлежит восстановлению и ремонту».

А о действиях России по окончании киевского контрнаступления, которое рано или поздно «захлебнется», пояснил: «Думаю, что, понимая, – я с полным основанием об этом говорю, – понимая катастрофические, именно катастрофические потери, руководство (режим Зеленского – Ред.), какое бы оно ни было, голова-то на плечах есть, должно задуматься, что делать дальше». А мы будем смотреть по ситуации, «у нас есть планы разного характера» на то, что делать, «когда мы посчитаем нужным что-то делать».

О поставках бывшей Украине западного вооружения президент пояснил, что ВСУ тратят «пять-шесть тысяч крупнокалиберных снарядов» натовского калибра 155 мм в день, а в США их производится «15 тысяч в месяц, всего». Планируют увеличить производство до 75 тыс. в месяц к концу года, давят на Европу, заставляя открывать производства. А те сопротивляются, слишком много проблем. С расширением производства, строительством новых заводов – и экономические, и политические проблемы. Отсюда и предложения о поставках боеприпасов с обедненным ураном – «у них просто нет снарядов, а с обедненным ураном есть, и на складах есть». Вот и ищут «самый дешевый способ – ничего не надо делать». «Нет пассионарности (о Европе – Ред.), это затухающие нации – вот в чем вся проблема». «И труба пониже, и дым пожиже у них, чем в России». Но, если против нашей страны начнут применять «снаряды с обедненным ураном», то – «у нас они тоже есть», и «мы тоже оставляем за собой право» их применять.

Коснулись и темы терактов, проведенных Киевом, обстрелы гражданского населения, подрывы администраций, убийства журналистов. Путин ответил: «Мы – в отличие от сегодняшних властей Украины – не можем действовать террористическими методами: у нас все-таки государство, страна, а там – режим». А для предотвращения терактов нужно «улучшать и расширять работу правоохранительных и специальных служб». Какого-то специального режима или военного положения вводить не имеет смысла.

Вопросов было действительно много: о выплатах мобилизованным, в частности за подбитую вражескую технику, о поддержке семей, о реабилитации после ранений, отличающейся в разных регионах. Говорили об отсутствии эффективности «паркетных генералов» и возможности обучения и продвижения по службе командиров, «которые себя хорошо зарекомендовали в ходе боевых действий».

Важный вопрос военкоров касался «красных линий», которые постоянно сдвигаются. Сначала джавелины с опаской поставляли, сейчас танки идут, об обедненном уране и истребителях F-16 рассуждают… Президент сразу объяснил, что само проведение СВО – уже есть ответ на выпады Запада: «они нас подвигли к тому, чтобы войну, которую они начали в 2014 году, мы попытались прекратить вооруженным способом». «Это они агрессоры, они начали эту войну, а мы пытаемся ее прекратить, но вынуждены делать это с помощью Вооруженных Сил». На теракты киевского режима так же даются ответы: «Когда удары по всей энергосистеме Украины. Это разве не ответ на преодоление красных линий»? «А фактическое уничтожение штаб-квартиры главного управления разведки ВСУ под Киевом»?

«Не все, может быть, проходит в средствах массовой информации». Но, «мы и дальше будем избирательно работать, не будем делать так, как эти придурки, – лупят по гражданским объектам, по жилым кварталам. Конечно, мы этого делать не будем. Мы избирательно будем продолжать отвечать».

О перспективе переговоров президент пояснил, что на западе сейчас действует правило «как в анекдоте»: «Пункт первый: американцы всегда правы. Пункт второй: если американцы не правы, смотри пункт первый». «Если интересы Украины расходятся с пунктом вторым, смотри пункт первый»… То есть вести какие-либо переговоры можно только с сувереном. А интересы США, пока – добиться стратегического поражения России. Между тем, «Соединенные Штаты все больше и больше, практически напрямую погружаются в этот конфликт и провоцируют серьезные международные кризисы в сфере безопасности». «И они должны знать, что мы об этом знаем»…

На вопрос, не боятся ли США постоянной эскалации с повышением ставок, Путин ответил: «Делают вид, что не боятся. На самом деле там очень много людей со здоровой головой, и они явно не хотят вести дело к третьей мировой войне». При этом, для завершения конфликта «им (США – Ред.) достаточно принять только одно решение: прекратить поставки вооружений и техники – все». «На завтра они (Украина – Ред.) захотят вести переговоры уже не формально, а по существу». Россия к таким переговорам готова.

К сожалению, президент не пояснил, с кем именно в Киеве, по персоналиям, можно вести переговоры. Ведь большинство сегодняшних руководителей Украины отметились, если не непосредственным руководством по проведению террористической деятельности, то, как минимум – призывами к таким акциям.