Интервью с легендой цирка, народным артистом РСФСР Леонидом Костюком, отпраздновавшим 80-летний юбилей

5 июня народный артист РФСФР, ставший легендой цирка, Леонид Костюк отпраздновал свой 80-летний юбилей. О том, как с младенчества начал свое гастрольное турне, длинною в жизнь, об учебе в цирковом училище, которое окончил всего за два года, выйдя руководителем коллектива с першами, и многом другом Леонид Костюк накануне своего юбилея рассказал главному редактору «Время МСК» Екатерине Карачевой.

-- Родился я 5 июня 1941 года прямо на ходу поезда. Наш поезд шел с Дальнего Востока в Ленинград. Меня с мамой, Любовью Дмитриевной, сняли на ближайшей станции Ружино, недалеко от Хабаровска, и отвезли в роддом. Но в метрике у меня записано, что я родился в Ленинграде. Получается, я с младенчества в пути на гастролях – это, видимо, уже тогда было определено мне судьбой.

Леонид Леонидович, 22 июня 41-го началась Великая Отечественная война, Вы с родителями остались в Ленинграде?

-- Нет, перед самой блокадой меня с мамой отправили в Киров (Кировская область – Ред.), там мы всю войну и прожили в эвакуации. А папа, Леонид Семенович, в августе, практически с первых дней войны, ушел воевать, хотя артистам давали бронь, но он был в этом плане очень принципиальный – на фронт. Папа был уже на тот момент достаточно известным цирковым артистом, успешно выступал с уникальным номером с партнером Вячеславом Шкулиным. Папа балансировал на высоте, держал партнера, который играл на скрипке, в какой-то момент выключался свет и при помощи светящихся красок зрители видели лишь контуры артистов, скрипки и реквизита. Номер потрясающе-эффектный. Кстати, мама была ассистенткой в номере папы, они разошлись потом.

Папа прошел всю войну сапером, Победу встретил в Германии в звании сержанта. Он минировал и разминировал, был всегда впереди, от него, в том числе, зависели многие жизни наших солдат. Что хорошо, за войну у него не было ни одного ранения, хотя поговорка есть, что «сапер ошибается один раз». Так вот мой папа, значит, ни разу не ошибся. У него есть два ордена «Красной звезды» и «Отечественной войны 2-й степени» и еще медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг».

Леонид Костюк

После войны мы с мамой вернулись в Ленинград. Жили с бабушкой на территории ленинградской больницы имени С.П. Боткина в малюсенькой коморочке. Бабушка моя тогда работала в больнице санитаркой. В то время же были коммунальные квартиры. В нашей квартире было пять комнат, в середине коридора стояла русская печь и топилась. Батарей тогда не было, поэтому все жильцы открывали двери в коридор, чтобы оттуда в комнаты поступало тепло. После войны жилось голодно. Бабушка моя очень верующая была, ходила в церковь и приносила оттуда кутью – рис с изюмом. Вкусно было, правда, мало всегда. Так мы потихонечку и выживали.

Когда поняли, что будете артистом – в 5, 10 или 18 лет?

-- Я даже не знаю…

Татьяна Петровна, что улыбаетесь?

(Татьяна Петровна Коханова – балетмейстер, постановщик, заслуженная артистка России, супруга Леонида Костюка) подхватывает разговор.

ТП (Татьяна Петровна): Мне кажется, что ты понял, что прекрасно владеешь своим телом, когда тебя хотели форточником сделать. Тебя же папа забрал, и ты стал ездить с ним на гастроли.

ЛЛ (Леонид Леонидович): Да, пока папа ездил на гастроли, я оставался с бабушкой и мамой в Ленинграде. Это уже после войны было. Мы же тогда все дружили, жили одним двором. Все пацаны на улице воспитывались, были шпаной, как тогда нас называли, все ходили в кепочках блатных, развевающихся штанах… Мне было лет 7-8. Ребята постарше меня постоянно просили залезть в чужую квартиру на первом этаже и взять что-нибудь. Подсаживали, я в эту форточку и лазил. А что было брать, у людей тогда ничего и не было после войны, продукты только.

И ни разу не поймали?

-- Нет, ни разу (смеется). Для меня это было больше как игра, хоть она мне быстро перестала нравиться, казалось, что меня заставляют в нее играть. Да и как отказать старшим, я же маленький совсем был, даже не особо и понимал, что что-то плохое делаю.

У нас с папой были очень доверительные отношения. Когда он приехал с гастролей, я ему рассказал об этом, что старшие ребята заставляют в форточки чужие лазить. Вот тогда папа и забрал меня с собой на следующие гастроли цирка. И там я, как и все остальные дети цирковых артистов, приобщился к различным трюкам. Все репетируют, ну и ты тоже повторяешь. Папа меня тоже обучал, поставит два стула – и говорит: «Делай стойку на руках». Я одно время был верхним у папы, на голове у него стоял. Вместе с папой начинал выходить на манеж, это были мои первые шаги в цирке. А потом я уже в цирковое училище поступил, и там профессию приобрел по-настоящему. Знаете, я, когда мальчишкой совсем был, ну артисты иногда просят подержать лонжу – это страховочный трос, если артист падает, то его в случае завала можно поддержать. Я либо один держал, а если крупный артист работает на высоте, то вторым помогал поддерживать. Так что цирк знал изнутри очень хорошо.

Сколько вы с папой городов сменили?

-- Каждый месяц разный город, такова гастрольная жизнь циркового артиста. В году примерно 7-8 школ я менял. Бывало так, что в одном городе я учусь, там ушли вперед по программе. Приезжаю в следующий город, а там еще не проходили то, что я уже знаю, и я сразу – король, все знаю. Зато в следующий город приезжаю, а там, оказывается, вперед ушли, и мне надо их догонять.

Тогда же Республики были, мы же ездили по всему Советскому союзу, то в Ташкенте, то в Таллине, то в Риге, то в Москве, то в Ленинграде… И, конечно, везде разные школы и программы обучения. Трудно было, но с другой стороны очень интересно.

Как вам удавалось совмещать учебу в школе, репетиции и выступления на манеже?

-- В то время в субботу была по два представления, а в воскресенье и праздники – по три. Я даже не думал, что буду в цирке работать, все репетируют, и я тоже хочу научиться на руках стоять, новый трюк хочется научиться делать. Я ведь еще между учебой, репетициями и выступлениями, занимался классической борьбой, мне очень нравилось. Выступал на соревнованиях «Открытый ковер», у меня был 3-й разряд по борьбе, дальше я не пошел. Поэтому у меня и мышцы хорошие. Когда позже я стал перш (дюралевая труба, мачта для акробатических упражнений в цирке – Ред.) держать, шея у меня уже накачанная была.

Папа рад был, что вы пошли по его стопам?

-- Да, конечно, поддержал, просто он не настаивал, хотел, чтобы я сам определился, без наставлений. Я, кстати, когда пошел в цирковое училище, не был нижним, я верхним работал. У кого-то в голове стоял на руках, был эквилибристом.

Леонид Семенович Костюк

Кстати, папа по профессии был цирковым артистом. Еще у него всю жизнь было увлечение шахматами, даже 1-й разряд был, но играл он гораздо выше – с гроссмейстерами, даже было, что обыгрывал. Он даже одно время Таля (Михаил Нехемьевич Таль гроссмейстер, 8-й чемпион мира по шахматам – Ред.) обыгрывал, когда тот еще не был чемпионом мира, но уже имел мастера спорта. Так что папа был достаточно известным шахматистом.

Как было – дает чемпион города сеанс одновременной игры, как правило, это десять досок. Чемпион выигрывает на девяти, а папе проигрывает. Потом ему папа говорит: «Давайте будем на интерес играть». Помню, как папа с партнерами сидели и играли всю ночь на деньги, так что он на своем увлечении даже зарабатывал. Возможно, папе и не нужен был какой-то более высший разряд, у него же была основная профессия – артист цирка. Хотя, думаю, что, если бы он не переезжал каждый месяц в новый город, возможно, и стал бы выдающимся шахматистом. Он очень любил шахматы, и серьезно относился ко всему, за чтобы ни брался.

Леонид Леонидович, что значит, быть нижним?

-- Нижний – это тот, кто держит. А я был верхним – делал стойку на руках у кого-то, или на голове стоял. В номере с першами, нижний является ведущим.

Как получилось, что я с першами работать стал. Можно сказать, жанр меня сам выбрал. Я учился на первом курсе циркового училища в Москве на улице 5-го Ямского поля. Тогда я был верхним, меня держали, стоял в руках и на голове партнера, был немного эквилибристом. Нижним не стоял и даже не мечтал.

У старшекурсников, которые работали с першем, был нижний, его за что-то посадили в тюрьму, и они остались без партнера, и номер хотели расформировывать, а ребят раскидать по разным номерам. Я жил в общежитии в одной комнате с Аликом Газаровым. Он мне говорит: «Ты же жонглируешь с палочкой и кольцами, у тебя хороший баланс. Попробуй перш-то взять». Баланс у меня, действительно, от природы хороший. Спрашиваю: «Он тяжелый?». «Ну, килограмм 20 где-то весит. Что этот вес для тебя, ты же борьбой занимался», – отвечает Алик. Я пришел на их репетицию, взял сначала пустой перш, попробовал и говорю: «Подавай партнера». Партнер залез: «Ну, как, трудно держать? Слезать?» А ему отвечаю: «Да нет, посиди еще» (смеется). Я не почувствовал, что мне это как-то трудно или тяжело. Потом двоих попробовал удержать, потом трюки добавил – пируэт сидя и ложишься, на руки опираешься. Постепенно стал осваивать трюки, мне понравилось. Мы специально приезжали в училище к семи утра репетировать, пока педагогов не было, а то они могли запретить.

Почему?

-- Я же первокурсник, неопытный, мало ли травма какая-то серьезная… В общем, мы тайно репетировали, готовили наш номер, никому не говорили. Я за пару недель подготовил такие трюки, которые можно было показывать уже на экзамене. Когда до него осталось немного, ребята признались педагогам, что у них есть нижний, и попросили посмотреть нас на просмотре. Мы показали, комиссия сказала: «Все. Готовый номер. Давайте дерзайте дальше», и меня сразу же перевели на третий курс. Получилось, что я вместе с ними защищался. И училище я закончил за два года вместо четырех. Учился последний год с моими же партнерами по номеру. И потом ребята избрали меня руководителем номера.

После защиты на 3-м курсе Вы выступали с этим номером?

-- Мы поехали на практику по городам на все лето, каждый месяц переезжали в другой город. Работали в Ярославле, Калининграде и Витебске. В нашем номере были трюки, и нас ставили на летней практике в программу, мы даже заканчивали первое отделение в финале. Все-таки номер эффектный, перши. Раньше ведь было три отделения в цирковой программе, это сейчас делают два. А тогда третье отделение было либо борьба, либо аттракцион с животными. Само представление длилось около трех часов с 15-минутными антрактами между вторым и третьим отделениями. Так что вернулись мы с практики на 4-й курс училища фактически готовыми артистами.

Вообще, в этом жанре, в работе с першами, обычно несколько нижних. Вот, например, французы работали с першами – нижних было 2-3 человека всегда, они исполняли по несколько трюков в номере. Но я работал один. Надо сказать, что перши – это всегда была такая замедленная работа, медленно поднимают перш, потом лезет один, потом второй партнер, темпа не было, и между трюками тоже. А я изменил жанр – сделал все в темпе.

Номер с першем

Мы с першем и труппой – четыре человека выбегаем с першем в руках, подбрасываем его – поднимаю и ставлю на лоб. Одного партнера беру и забрасываю с руки за ноги на перш, другого подбрасывает уже партнер, потом третий, потом выполняем трюки. Двое спрыгивают, затем я сбрасывал перш и ставил его, а третий партнер скатывался вниз по нему, я его подхватывал, подкидывал, он выполнял форгарнт, под занавес. Все динамично.

Жанр с першами существовал и до меня. К примеру, Евгений Милаев (народный артист РСФСР Евгений Тимофеевич Милаев – Ред.) был такой знаменитый артист, но у него были не перши, а ножные лестницы. Перш – это более экстремально, чем с лесенкой работать и вреднее для позвоночника, потому что нагрузка на позвоночник напрямую идет. У меня до сих пор, наверное, заметна на лбу шишка (смеется и показывает), раньше так ее прямо видно было – профессиональная площадка у тех, кто работает с першами. Ведь надо на лбу держать 2-3 человека постоянно.

У меня трюки были из рук в руки, когда прыжок идет. Или я с першем, на перше один партнер держит ногой за петлю, второй упирается в перш и держит в руках верхнего, который стойку выполняет. Мы постоянно совершенствовали и придумывали разные трюки. Ведь номер он готовится всю жизнь. Что-то в нем меняется постоянно, нельзя делать одно и тоже, это будет скучно и самим цирковым артистам, и зрителям. А мы все время что-то придумывали. Трюков у нас было много в номере. Если номер застынет, не будет развиваться, то будет идти вниз.

Кстати, пирует с першем достаточно сложный, но я его освоил в совершенстве, и выпускался из циркового училища уже с ним. Вообще, много трюков я освоил, и на выпуске у меня их было прилично.

Как идет подготовка в цирковом училище – на что делается акцент: профессионализм, оттачивание трюков или общеобразовательным предметам?

-- В цирковое училище можно поступать после 7 класса, там будет и специализация, и школьные предметы. А после 11 класса – больше уделяют внимание специализации, чтобы меньше отвлекаться на другое. Вообще, первый курс – это обучение всем жанрам, то есть, к примеру, нравится студенту быть акробатом, но ему также надо владеть гимнастикой, жонглированием и так далее. Грубо говоря цирковой артист – это артист широкого профиля, экзамены идут по всем жанрам циркового искусства. Педагоги смотрят, что лучше у студента получается, советы дают, на что акцент сделать – что лучше жонглировать или колонну на плечах держать. И распределяют, ориентируют, создаются группы с учетом пожеланий самого студента, пробуют его в различных жанрах. Кого-то соединяют в группы, чтобы номер создать, а кто-то становится солистом, как, к примеру, Игнатов Сережа – один из лучших в мире жонглеров (народный артист РСФСР Сергей Михайлович Игнатов – Ред.).

Сколько по времени готовится сам номер? Как происходит репетиция – сразу с партнером или сначала отрабатывает с першем, представляя, что на нем находится партнер?

-- Сначала, да, трюк немного отрабатывается с першем, а потом уже с партнером. Какие-то трюки из тех, что я внедрил, до сих пор не могут повторить. С трубой и подъем с наклоном, к примеру, и крутку на плече никто не делал. Раньше одевали металлический пояс, и во втулку перш вставляли, двумя руками крутили. А я первый и, насколько мне известно, пока единственный сделал на плече. У меня был деревянный, не металлический, наплечник, и он был свободный, неплотный. Держал его как-то на репетиции на правом плече, балансировал, попробовал покрутить, говорю партнеру: «Давай, сделай флажок, чтобы перш прогнулся». Он сделал, и я его попробовал уже крутить. Смотрю – тоже получается. Потом сделали металлический наплечник, чтобы поплотнее был и уже крутил потом как следует.

Идеи приходили по ходу репетиций, а иногда и во сне бывало. Когда полностью этим живешь, иногда и работа снится, не отпускает даже во сне.

Сколько весит перш и партнеры – какой вес Вам приходилось держать на каждом представлении?

-- Перш весит килограмм 25, двое партнеров по 65 кг, самый верхний где-то 57 кг, а сам я весил тогда 74-75 кг. Это сейчас я за сто килограмм вешу, а на выступлениях я был стройненьким, в хорошей форме (смеется). Номер где-то 15 минут длится, трюки меняются постоянно, из них 10 минут основной программы у меня на голове. И еще на манеже ты должен всегда быть в празднике, зритель ведь ни при чем, да он и не должен знать, что у тебя за кулисами настроения нет. Для зрителя все делается, выходишь и работаешь в полную отдачу.

Кстати, мы никогда не используем магнезию, она скользит на перше. Иногда канифолим ноги, чтобы, когда лезешь наверх, можно было упираться. Перш ведь гладкий, на нем нет никаких ступенечек, ни зацепок, тогда неинтересно будет трюки смотреть. Со страховкой работает только самый верхний, остальные двое партнеров работают без нее. Вся ответственность на мне лежала, одно неверное движение могло привести к травме.

Это ведь такой жанр, когда и спина, и мышцы, и шея болят. У меня даже был компрессионный перелом в шейно-грудном отделе, и после этого я отлежал в больнице в ЦИТО у профессора Мироновой Зои Сергеевны, потом в диспансере физкультурно-спортивном на реабилитации, там мне делали вытяжение, потому что компрессия была, и края позвонков обломились, надо было вытянуть. Делали подводное и обычное вытяжение – восстановили. После этого я нарастил мышцы и еще больше 20 лет отработал с полной нагрузкой на манеже цирка. Больше у меня травм не было.

Какой самый любимый город?

-- Москва, здесь и программы всегда хорошие, отбор всегда идет, и зрителей в зале всегда много. Кстати, за рубежом мы собирали дворцы спорта, по три тысячи зрителей. Попасть на цирковое представление там было практически невозможно, все билеты раскупались задолго до приезда нашей труппы. Цирк – это великое искусство, хотя было время, когда его не признавали искусством. А вы попробуйте поработать хотя бы 15 минут самый простой трюк, выдохнетесь.

Леонид Костюк

Мы представляли наш цирк на международных конкурсах, а туда попасть – мечта каждого артиста. В 1979-м нас с номером «Эквилибристы с першами» пригласили в Монте-Карло. Работать там со страховкой нельзя, то есть цирковой должен показать высший пилотаж и без всякой страховки. Там мы просто взорвали зал своим номером, когда я с першем и партнером на голове, это где-то 15 метров, прошел по шесту в наклоне. Все на ощупь, ногой щупаешь трубу, чтобы не наступить мимо, диаметр трубы где-то 50 мм. Ты смотришь вверх на партнера, стоящего в копфштейне (балансирование на голове – Ред.), ответственность страшная, но мы все друг другу доверяем. Так вот, когда из-за кулис вышел другой партнер на ходулях, взял на плечо шест, по которому я шел, зал такое впечатление – вдохнул и никак не мог выдохнуть, я слышал стук своего сердца и сердца своих партнеров. Но когда я дошел, а работал я исключительно в лакированных туфлях, чтобы чувствовать опору, ни в коем случае не в мягких тапочках или чешках, зал взорвался шквалом аплодисментов. Тогда мы взяли высшую награду в мире цирка «Золотого клоуна» и приз «За элегантность». Потом было еще много конкурсов, и я даже в них принимал участие в качестве жюри. Но надо уходить вовремя.

И в 1980 году я возглавил цирк на Цветном бульваре. Поставил такие постановки, как «Смелые люди и добрые звери», «Дорогие мои москвичи» … Через два года меня перекинули на новый пост 1-го заместителя гендиректора «Союзгосцирка», а на должность директора цирка на Цветном я порекомендовал Юрия Никулина (Юрий Владимирович Никулин народный артист СССР, известный клоун, актер, режиссер и педагог – Ред.).

Еще через два года, в 1984-м, я возглавил Большой Московский цирк на проспекте Вернадского, и проработал там 27 лет. Именно я создал первую труппу в цирке, раньше не было такого. Раньше был Союзгосцирк, в который входили все цирки Советского союза, а затем и России. Все артисты числились там, не было ни одного артиста в каком-то конкретном цирке. Когда развалился Союз, я первый создал свою труппу в московском цирке на Вернадского, потом уже и на Цветном бульваре свою постоянную труппу создали. Параллельно с руководство цирка на Вернадского с 2000 по 2002 год я еще был генеральным директором Росгосцирка.

Сейчас цирком на Вернадского руководит Эдгард Запашный (народный артист России, гендиректор Большого Московского цирка на проспекте Вернадского – Ред.), новые спектакли, новые призы с конкурсов, ремонт хороший сделал – молодец. У нас хорошие отношения, и в цирк ходим с удовольствием.

Как вы познакомились с Татьяной Петровной?

ТП: Я работала в дирекции по подготовке программных номеров в студии Измайлово. Там готовятся и совершенствуются цирковые номера. Выпустила несколько номеров с режиссерами. Мою работу заметили. Первый раз Леонида Леонидовича я увидела на юбилее у Херца в 1986 году (Всеволод Георгиевич Херц, силовой жонглер, заслуженный артист Молдавской ССР – Ред.). Леонид Леонидович тогда появился из подарочной коробки – это было очень оригинально. Много слышала о нем, конечно, артисты о нем всегда с восхищением говорили. Все хотели к нему на работу в цирк на Вернадского. И меня порекомендовали в качестве балетмейстера. Я стала ездить туда на репетиции в качестве балетмейстера-постановщика.

Леонид Костюк с супругой

А получилось так. Как-то на его день рождения, 5 июня, Наташа Маковская (балетмейстер, режиссер – Ред.) пошла поздравлять Леонида Леонидовича и меня позвала. Он предложил место репетитора балета. Я такая – «я же вроде работаю»... Маковская меня под столом ударила и говорит: «За честь почтит, Леонид Леонидович». Все стремятся к нему работать, тут директор сам предлагает, а я – «подумать надо»... Я перешла к нему. Мне поручили балет, я с девочками нашла общий язык, хотя была строга, но справедлива. Балет перестал ходить жаловаться к директору цирка, анонимки прекратились, докладные записки, пошла нормальная работа. Когда освободилась должность главного балетмейстера, худсовет выбрал меня. Иногда я оставалась ночевать в цирке, особенно перед премьерами – это нормально и очень волнительно всегда.

Моя дочка Даша жила с моими родителями в Солнечногорске. У меня были выходные, гуляем с ребенком, смотрю – идут Леонид Леонидович и Архипцев (Юрий Дмитриевич Архипцев акробат, режиссер, заслуженный деятель искусств РСФСР – Ред.). Я к ним подошла, спрашиваю: «Леонид Леонидович, а что вы здесь делаете?»

Леонид Леонидович, это не постановка с Вашей стороны была?

ЛЛ: Нет (смеется). Я даже не знал, где она живет. В Солнечногорске был очень хороший книжный магазин, и мы совершенно случайно остановились по пути в Тверь на просмотр программы.

ТП: Он опускает глаза и говорит: «А это кто?». Я говорю – «это моя дочь». Мой папа приучил Дашу ручку давать для поцелуя. Она протягивает руку для поцелуя и потом говорит: «Благодарю». Он меня спрашивает: «А почему вы Дашу в цирк не приводите? У нас все цирковые артисты с детьми». После этого я перевезла Дашу, маму с папой в свою комнату в коммуналке, и мы с Дашей стали приезжать на все репетиции в цирк. Потом понравились друг другу. Он стал на меня обращать внимание уже не только как на сотрудника, но и как на женщину.

ЛЛ: Мне Даша сначала понравилась (смеется). Это у меня второй брак. У меня есть сын Игорь. С его мамой мы прожили 37 лет.

ТП: Мы очень долго были на «Вы», даже когда уже вместе жили, если разговор заходил о работе – сразу на «Вы» переходили, чтобы не мешать личное и работу. Поженились мы 22 декабря. В 2020 году у нас была серебряная свадьба, посидели вдвоем.

ЛЛ: Не вдвоем мы были.

ТП: А с кем еще?

ЛЛ: Ну как, с нашей любимой собакой, так что втроем посидели.

Даша ведь по вашим стопам пошла?

ТП: Мы Дашу водили на репетиции, но не хотели, чтобы она связывала свою жизнь с цирком. Непростая судьба артиста, кочевая. А она с самого начала в цирк влюбилась, из конюшни не вылезала, сама репетировала, растягивалась через боль. Дело в том, что артисты цирка развивают гибкость, подъем, растягиваются с детства. А Даша в цирк пришла позже.

С женой и дочерью

ЛЛ: Вообще Даша у нас молодец. Не только артистка – дрессировщица гепардов, но еще и работает в руководстве Росгосцирка. У Игоря болезнь Бехтерева. Работал сначала в моем номере, а теперь он на инвалидности. Мы часто общаемся, живет от нас недалеко.

Внук Платон у нас в третий класс пойдет, а Авелюшке, внучке, в октябре будет два года. Думаю, Платон тоже будет в цирке. Папа у них тоже цирковой артист, коверный эксцентрик – клоун Вячеслав Курков.

Леонид Леонидович, какие планы на будущее?

-- Да никаких, так устали от работы, что наслаждаемся жизнью. Есть дача, пока не ездим туда, потому что переболели оба ковидом. Так что по врачам пока бегаем.

Карьеру мы закончили оба одновременно. Нам очень хорошо вдвоем. Мы отдыхаем сейчас, живем в свое удовольствие. Сейчас уже нет на нас никаких обязанностей. Я абсолютно не переживаю, если человек потерял должность. Я сам ушел, у меня нет такого пунктика, что я не руковожу больше. В цирке всегда приветливо встречают, мы там желанные гости.

Я ведь и сам мастерство передавал молодому поколению, преподавал в ГИТИСе – я профессор. Когда решил уходить на пенсию, то решил уйти отовсюду. Если уж на пенсию, то на пенсию. Актер, педагог, режиссер, управленец – везде поработал.

Вожу глазами по комнате и прихожей. Леонид Леонидович и Татьяна Петровна смотрят на меня и загадочно улыбаются, как будто знают... Задаю свой последний вопрос:

А где Вы перши храните?

-- Нигде (смеются).

ЛЛ: Я все отдал партнерам, с которыми работал. Там же ящик большой, перш разбирается, на заказ делается, налобник вытачивается специально, он стандартный, и наплечник. Так что все перешло по наследству моим партнерам.

Редакция «Время МСК» поздравляет великого артиста цирка Леонида Леонидовича Костюка с 80-летием.